Там где стояла Москва

Что это за город? Откуда он взялся, чей он? Не ясно даже, как мы и он относимся друг к другу. В нем невесть откуда появились все мыслимые удобства, развлечения и приколы. И даже немыслимые. Wi-Fi в ресторанах и парках — это ясно. А на… кладбищах? Это творчески. Даже собянинская плитка прижилась. Хоть на Пятницкой, хоть на Малой Бронной, хоть на Фрунзенской набережной. «Весь город перепахали, не пройти, не проехать, им только бюджет пилить…» Никто скоро не вспомнит эти стоны. Остались широченные тротуары, на них вполне элегантные фонарные столбы. Стильно. Распахнутые двери гастропабов, на ступеньках подушки, на них народ. Сидит, лежит, обнимается. В модных прикидах и в полном кайфе. Рестораны – не то, что в каком-то заштатном Цюрихе, где в 2200 alles geslossen ist. Всю ночь – ради бога. На любой вкус и кошелек. Хочешь – «Белый кролик», разглядывай статуи МИДа и московское Сити за немерянные деньги, хочешь – американский гриль на Белой площади – стильно и недорого. Вдоль Тверской простецкие, но вкусные «Якитория», «Чайхона», «Харчо», «Саперави»… Музеон в переходит в Нескучный сад, на велике, роликах, самокатах можно вдоль воды аж до МГУ катить. Семейно-вылизанный ВДНХ с аттракционами, бассейнами и пляжем – это в метрополисе-то! Три сотни стоянок велосипедов – покатался и бросил, где хочешь. Ночи в музеях, в парках танцы по вечерам, а по ночам бесплатное кино. I wanna wake up, in a city that doesn't sleep. And find I'm king of the hill, top of the heap…. Это New York, New York!. Только он. Весь мир так считал. Оказывается, не он один такой. И Москва – или как этот город-то называется? Короче, он тоже не спит, и столь же безумен. Только лучше. «Платные парковки, платные парковки…» Где вы бесплатные видели? Зато на них платишь по смартфону, не выходя из машины на поиск автомата. Натикало 52 минуты, платишь за 52 минуты, не за час. Вас этим не удивить, в Европе так «уже давно»? И как давно? Года три-четыре? Чёрт, а в этом городе только два года как… Театры – отдельная тема. Может, вкус не всегда в наличии, но уж свободы-то… И ретро, и порно, и мат, и безвременье классики. читать дальше https://snob.ru/profile/23854/blog/108498#comment_827103 link Ответить

Возрождение побежденной Германии, превращенной в пепелище, заняло менее 15 лет.   «Немецкое чудо» любят объяснять помощью Америки.  Да, в годы блокады Берлина в аэропорту Темпельхоф ежеминутно садились американские самолеты с консервами, кофе, хлебом и даже углем.   Однако, все по плану Маршала Германия получила  …   аж 1,5 млрд. долл!    Втрое меньше, чем репарации, которые она выплатила победителям.   А кроме репараций  еще и военные трофеи. Только СССР в виде трофеев демонтировал и вывез 45%  промышленных мощностей страны.  

 «В то время в Германии…  на душу  населения приходилось раз в пять лет по одной тарелке, раз в 12 лет – по паре ботинок, раз в 50 лет – по костюму.   …  Только каждый пятый младенец мог быть завернут в собственные пеленки, и лишь каждый третий немец мог надеяться быть похороненным в собственном гробу».

 Это слова Людвига Эрхарда.  Финансиста-технократа, возродившего Германию.  На посту министра экономики он за два года (1946-48), всего за два (!) подготовил хозяйственную реформу.   Упразднил административное распределение ресурсов (читай «раздачу из бюджета»),  ввел свободную конкуренцию, ликвидировал монополии, провел валютную реформу.  Более 10 лет подряд экономический рост страны был наивысшим в Европе – 8% в год!  

В 1953 году Эрхард выпустил книгу «Возвращение Германии на мировой рынок».  Казалось, что это фантастика, и не факт, что научная.  Но он последовательно и искусно маневрировал налоговыми инструментами, осторожно сдерживая конкурирующий импорт, поощряя экспорт и инвестиции в технологии.  В 1963 году Эрхард стал канцлером Германии, а страна --  доминирующим игроком на европейском рынке..

читать дальше https://snob.ru/profile/23854/blog/108060

Настоящий праздник. О победителях и мародерах

Праздник «вернули» в 1965-м, когда на вершину власти в результате первой в истории страны мирной смены правителя (китайцы освоят этот метод только через 30 лет) поднялся фронтовик, когда исполнилось (ну, почти) 10 лет XX съезду, и, как писали Васильев и Иващенко, страна «стряхнула порох, похоронила прах и выветрила дух».

Любой власти требуются исторические «победы» для сплочения нации и повышения ее самооценки. В этом смысле победа 9 мая вернулась вовремя (в обществе ненадолго сложился какой-никакой консенсус, Чехословакиябыла еще впереди) и уже ничем не отличалась от «великих побед» других стран: все крупные страны имеют свой индивидуальный «день победы» – над кем, почему и какой ценой, не помнит никто. Народу нужна позитивная память – и он получил ее в лучшем возможном виде. По молчаливому соглашению были оставлены историкам 5 млн уклонистов, полтора миллиона перешедших на сторону фашистов, катастрофа 1941-го, заградотряды, чудовищные потери из-за некомпетентности командования, репрессии – праздник очистили и превратили в памятник героям, отстоявшим мир. День Победы был днем «со слезами на глазах», поводом не только вспомнить, но и напомнить: «памяти павших будьте достойны». Победа не была индульгенцией на будущее, никто не говорил о «правах победителей». Лейтмотивом праздника было «это не должно повториться». Война вспоминалась и приводилась в пример именно как Отечественная, как опыт слабости диктаторской власти (ошибки Сталина перед войной, поражения 1941-го) и силы народного духа (а война действительно в 1942 году стала народной). Неудивительно, что период 1939-40 годов «выпал» из войны – тогда воевал как бы не народ, а Сталин, тот самый, без последующей победы над которым победа в войне была неполной. Война вспоминалась и как ценный опыт союзничества с капиталистическими странами – у нас много различного, но враги у нас общие, и мы должны дружить.

Это было время, когда были живы победившие фашизм и пережившие сталинизм. Они могли ютиться по коммуналкам, выстаивать очереди в собесах, жить на гроши, но им не приходило в голову зарабатывать на своей победе или делать вокруг нее пропагандистские акции. А потом реальные герои ушли со сцены. И, как всегда бывает в истории, на их место пришли мародеры.

История – это актив, как заводы, золотые слитки или бочки с нефтью. С помощью истории можно управлять, зарабатывать, бороться с конкурентами. Неудивительно, что в процессе всеобщей приватизации, а затем концентрации активов, настала и очередь истории быть приватизированной и использованной «с прибылью».

У «приватизации», устроенной мародерами, всегда есть общие черты. Это неправомерная ассоциация себя с победителями для присвоения себе их заслуг и объявления претензий на мифические «права победителя». Это выхолащивание сути победы или замена ее на свою противоположность. Не мудрено, что в новой идеологеме виновник войны, поражений, убийца победителей, тиран Сталин становится автором Победы.

Мародеры всегда боятся, что вот-вот вернутся настоящие победители. Их крепость всегда осаждена, у них нет друзей. Одно из важнейших достижений войны – союзничество с Западом, показавшее, что разность не мешает быть партнерами, особенно в борьбе со злом, – полностью игнорируется сегодня.

читать все https://slon.ru/posts/51117

Дети как приговор

Смотришь на молодежь – сплошное  расстройство.  Наглая,  распущенная. Ни знаний, ни чувства ответственности, ни самостоятельности. И это дети, которых мы вырастили?!    Да, это они.  А если мы – или вы – видите их именно такими, то это приговор.  Он называется «старость».  Можно и жестче сказать – «пора на свалку».  

Можно и жестче сказать – «пора на свалку».  

Не обязательно сразу помирать.  Можно еще лет двадцать-тридцать помучить детей и своей любовью, и своим недовольством.  Дети же нас тоже любят.  Будут горевать, когда мы умрем – кстати, искренне.  Но сути это не меняет. Если для вас «молодежь теперь не та пошла», значит, ваше время кончилось. Остается только доживать.  

Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми.   Пока тем, кому 25-35  любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители.  Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.

Когда мой сын в 18 заявил, что женится – на первой женщине, с которой переспал, – у меня был шок.  Он же толком не познал еще женщин!  Да и когда ж покуролесить если не юности.  «Если тебе нравится мужиков менять, это не значит, что и мне должно это нравиться».  Так он мне заявил, чтобы из шока вывести.  Без экивоков. Без поправок, что говорит с матерью как-никак. Сказал, что думал, в том формате, в котором считал правильным.     

Прошло 12 лет, а мы до сих пор в «одном формате».   Не только потому, что вместе на горных лыжах по ущельям, вне трасс, летаем.  Мы друг для друга вызов, challenge.   Ему клево со мной, потому что с каждым годом он открывает во мне новое.  Признает, что я все еще расту.  Меня  поражает, что он рациональнее меня, а его суждения – буквально на глазах – становятся зрелыми, даже мудрыми.    Нам интересно познавать друг друга. Граница между молодостью и старостью проходит там, где умирает желание познавать мир детей и примерять его на себя.  

«Да что там познавать?!  “Вкуса нет, читать ничего не хотят, им только бы в компьютере сидеть!”

Да уж, Бродский им пофиг.   А ваши любимые импрессионисты вообще не канают.  Зато им нравится модерн шестидесятых, Andy Warhol, к примеру.   Да-да, тот самый наш авангард, который мы с вами профукали.  А им нравится...  Найдите в себе желание понять, почему это так. Ну порадуйтесь, хотя бы, что и вам, и им одинаково нравятся Rolling Stones и David Bowie!   Классика есть классика.  Не зацикливайтесь на том, что вы не понимаете, как можно слушать Rihanna, потому что это отстой. Если отстой – у них тоже пройдет.  Лучше задумайтесь почему вам не нравится Eminem, а для многих молодых – это целая философия:  “Мне начхать, что вы думаете, я делаю это для себя, so, fuck the world”.   (Из песни I’m not afraid)

В этом соль.   Они гораздо больше индивидуалисты, чем мы.   Они родились с правом на свой путь.  Это право подарили им вы, так порадуйтесь этому!  Кто-то них выбирает фильмы Кустурицы, а кто-то “Властелина колец”.   Кто-то из них  -- смеющийся над общественными устоями панк,  другой -- убегающий от устоев хипстер, а третий – плюющий на всех, агрессивный Yuppiee.   

Скажу больше: они не просто индивидуалисты. Они законченные эгоисты, и не стыдятся этого. Если вам так не говорят, значит, боятся вашу веру в альтруизм оскорбить. Эгоизм – отнюдь не порок,  а альтруизм можно назвать одной из его форм.   Но им с вами спорить – себе дороже.

Не могу слушать,  что «они не умеют и не хотят работать».   С чего вы взяли?   Это для нас работать значит «вкалывать», «пахать», слова-то какие противные.  А они хотят и могут работать себе в радость. Хотя им труднее, гораздо труднее, чем было нам в их годы, продать себя на рынке.  От этого они дико креативны.  У моего приятеля 26-ти лет, например,  кастинговое агентство в Москве.  Впаривает безработных актерок в малобюджетные фильмы, других сейчас нет.  Сам додумался.  А друг моего сына в Нью-Йорке  – сейлзмен какого-то нераскрученного шампанского.  Встает в одиннадцать, в два выходит из дома в костюме Zegna,  ночью возвращается пьяный в хлам.  Охмуряет клиентуру – барменов и менеджеров ресторанов.   Полной фигней зарабатывает сто штук в год.

Племянник -- сын моей сестры – сольный скрипач с международным именем. Тем не менее азартно играет в футбол за университет, не боясь покалечить пальцы. На гастролях  после концерта не спешит в отель, отсыпаться.  Может полночи на улице с друзьями играть джаз.  Глядя, как прохожие им в футляры скрипок деньги бросают.

Читать дальше https://snob.ru/profile/23854/blog/107667