Дети как приговор

Смотришь на молодежь – сплошное  расстройство.  Наглая,  распущенная. Ни знаний, ни чувства ответственности, ни самостоятельности. И это дети, которых мы вырастили?!    Да, это они.  А если мы – или вы – видите их именно такими, то это приговор.  Он называется «старость».  Можно и жестче сказать – «пора на свалку».  

Можно и жестче сказать – «пора на свалку».  

Не обязательно сразу помирать.  Можно еще лет двадцать-тридцать помучить детей и своей любовью, и своим недовольством.  Дети же нас тоже любят.  Будут горевать, когда мы умрем – кстати, искренне.  Но сути это не меняет. Если для вас «молодежь теперь не та пошла», значит, ваше время кончилось. Остается только доживать.  

Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми.   Пока тем, кому 25-35  любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители.  Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.

Когда мой сын в 18 заявил, что женится – на первой женщине, с которой переспал, – у меня был шок.  Он же толком не познал еще женщин!  Да и когда ж покуролесить если не юности.  «Если тебе нравится мужиков менять, это не значит, что и мне должно это нравиться».  Так он мне заявил, чтобы из шока вывести.  Без экивоков. Без поправок, что говорит с матерью как-никак. Сказал, что думал, в том формате, в котором считал правильным.     

Прошло 12 лет, а мы до сих пор в «одном формате».   Не только потому, что вместе на горных лыжах по ущельям, вне трасс, летаем.  Мы друг для друга вызов, challenge.   Ему клево со мной, потому что с каждым годом он открывает во мне новое.  Признает, что я все еще расту.  Меня  поражает, что он рациональнее меня, а его суждения – буквально на глазах – становятся зрелыми, даже мудрыми.    Нам интересно познавать друг друга. Граница между молодостью и старостью проходит там, где умирает желание познавать мир детей и примерять его на себя.  

«Да что там познавать?!  “Вкуса нет, читать ничего не хотят, им только бы в компьютере сидеть!”

Да уж, Бродский им пофиг.   А ваши любимые импрессионисты вообще не канают.  Зато им нравится модерн шестидесятых, Andy Warhol, к примеру.   Да-да, тот самый наш авангард, который мы с вами профукали.  А им нравится...  Найдите в себе желание понять, почему это так. Ну порадуйтесь, хотя бы, что и вам, и им одинаково нравятся Rolling Stones и David Bowie!   Классика есть классика.  Не зацикливайтесь на том, что вы не понимаете, как можно слушать Rihanna, потому что это отстой. Если отстой – у них тоже пройдет.  Лучше задумайтесь почему вам не нравится Eminem, а для многих молодых – это целая философия:  “Мне начхать, что вы думаете, я делаю это для себя, so, fuck the world”.   (Из песни I’m not afraid)

В этом соль.   Они гораздо больше индивидуалисты, чем мы.   Они родились с правом на свой путь.  Это право подарили им вы, так порадуйтесь этому!  Кто-то них выбирает фильмы Кустурицы, а кто-то “Властелина колец”.   Кто-то из них  -- смеющийся над общественными устоями панк,  другой -- убегающий от устоев хипстер, а третий – плюющий на всех, агрессивный Yuppiee.   

Скажу больше: они не просто индивидуалисты. Они законченные эгоисты, и не стыдятся этого. Если вам так не говорят, значит, боятся вашу веру в альтруизм оскорбить. Эгоизм – отнюдь не порок,  а альтруизм можно назвать одной из его форм.   Но им с вами спорить – себе дороже.

Не могу слушать,  что «они не умеют и не хотят работать».   С чего вы взяли?   Это для нас работать значит «вкалывать», «пахать», слова-то какие противные.  А они хотят и могут работать себе в радость. Хотя им труднее, гораздо труднее, чем было нам в их годы, продать себя на рынке.  От этого они дико креативны.  У моего приятеля 26-ти лет, например,  кастинговое агентство в Москве.  Впаривает безработных актерок в малобюджетные фильмы, других сейчас нет.  Сам додумался.  А друг моего сына в Нью-Йорке  – сейлзмен какого-то нераскрученного шампанского.  Встает в одиннадцать, в два выходит из дома в костюме Zegna,  ночью возвращается пьяный в хлам.  Охмуряет клиентуру – барменов и менеджеров ресторанов.   Полной фигней зарабатывает сто штук в год.

Племянник -- сын моей сестры – сольный скрипач с международным именем. Тем не менее азартно играет в футбол за университет, не боясь покалечить пальцы. На гастролях  после концерта не спешит в отель, отсыпаться.  Может полночи на улице с друзьями играть джаз.  Глядя, как прохожие им в футляры скрипок деньги бросают.

Читать дальше https://snob.ru/profile/23854/blog/107667