Для обычного человека любая из должностей, которые Елена Котова занимала в течение жизни, — предел мечтаний. Депутат Моссовета, топ-менеджер ведущих банков страны, советник Исполнительного директора Международного валютного фонда, менеджер Всемирного банка, Исполнительный директор ЕБРР от России, международный финансист — это все она. Правда, в прошлом. Сегодня Елена — публицист, автор шести романов и архитектор-дизайнер жилого пространства.
Что значит начинать жизнь с нуля, а затем преуспевать — снова и снова — Елена Котова знает не понаслышке. Несправедливое обвинение, вылившееся в длительное уголовное преследование, судебно-психиатрическая экспертиза в больнице им. Кащенко, проблемы со здоровьем, безысходность… Чтобы выдержать подобное, нужны, как минимум, железные нервы, огромная внутренняя сила и то, ради чего стоит каждый день вставать с постели. Для Елены Котовой подобной отдушиной стало написание книг. То, что начиналось как арт-терапия в сложный период, стало новой профессией, в которой Елена опять стала одной из лучших. Увлекательный сюжет, актуальность, возможность посмотреть изнутри на мир больших денег, закрытый для простых смертых, — именно за это мы так любим романы Елены Котовой. О том, каково это — совмещать бизнес и творчество, можно ли заработать на жизнь искусством и почему в каждом инвестиционном проекте есть драматические перипетии, Елена рассказала Woman on Top.
Елена, первая половина вашей жизни связана с финансами, вторая – с творчеством. Где вам комфортнее?
Честно, — во второй. Когда кончились мои злоключения, связанные с уголовным расследованием, многие друзья говорили: «Ну, Лена, теперь ты, конечно, вернешься в сферу больших финансов». Я отвечала: «Ни за какие коврижки». Не хочу больше быть наемным манагером. Сейчас я зарабатываю не меньше, чем в тот момент, когда работала на топ-позициях в банках, но при этом делаю то, что мне нравится, сама планирую время и творю, как я надеюсь, красоту – и в архитектуре, и в текстах.
А на чем именно вы зарабатываете не меньше, чем на топ-позициях в банке? Вряд ли речь о книгах…
Я занимаюсь дизайном и архитектурой жилых помещений. Если быть точной — элитных квартир. Это позволяет мне не только хорошо жить, но и творчески реализовываться, раскрываться.
Получается, творчество и деньги – это все же вполне совместимые вещи?
Они сложно совместимы, если говорить о творчестве в чистом виде. Что касается писательской деятельности, это не просто несовместимо, это планово убыточный проект. Писатели работают не ради денег, а потому, что им есть что сказать. Они считают себя вправе поделиться с другими тем, что будет интересно, тем, о чем читатели раньше не знали или не задумывались. При существующих тиражах и гонорарах в нашей стране на книгах заработать невозможно. Я достаточно известный писатель, у меня семь книг, одна из них премиальная, я пишу колонки в разные издания. И вырученных средств мне едва хватает на парикмахерскую и макияж — для тех же интервью или встреч с читателями.
Некоторые, причем довольно состоятельные люди, утверждают, что успех – это состояние души, а деньги – только внешний атрибут, и мало что значат. Вы с этим согласны?
Он «внешний» только если человек из себя ничего не представляет. Когда кто-то дал тебе машину, купил тебе издательство, сделал так, что ты стала популярной. У меня этого «кого-то» никогда не было, поэтому деньги для меня значат очень многое. Все, что я когда-либо зарабатывала, для меня являлось мерилом успеха, показателем собственной значимости и ценности. А не просто «внешним атрибутом» Если, например, я зарабатываю двести тысяч долларов в год, значит, моя ценность двести тысяч долларов, если я зарабатываю полмиллиона, моя ценность — полмиллиона.
Вашему сыну вы тоже привили подобное отношение к деньгам?
Когда мы жили в Америке, я видела его крутым инвестиционным банкиром, сидящим в стеклянном угловом офисе на Уолт-стрит. А он решил, что его от всего этого тошнит, он хочет быть художником, и бросил университет, где учился по специальности Finance and management. Тогда я сказала: «Юра, вот тебе 500 долларов на квартиру, и я буду оплачивать твой художественный колледж. Но это все. Потому что если ты пошел в индустрию творчества, и хочешь стать художником или графическим дизайнером, ты должен жить по законам этой индустрии. Денег, которые есть в инвестиционном банкинге, там не существует. И если ты будешь художником, а мама тебе станет оплачивать стиль жизни инвестиционного банкира, ты сойдешь с ума или превратишься в дерьмо».
В итоге он «покувыркался» немножко в сфере чистого графического дизайна, понял, что на самом деле творчества там меньше, чем он ожидал, а денег действительно нет. И стал успешным девелопером. Собственно говоря, теперь мы с ним занимаемся одним делом, только я в России, он — в Штатах. И мы оба довольны своим выбором.
Работа с интерьерами занимает много времени?
Иногда по 20 часов в день. Я же не просто расставляю мебель по квартире. Я занимаюсь полной перестройкой жилого пространства — от перекрытий до вентиляции. Это очень сложно, требует серьезных знаний и вложений — и времени и денег. Но оно окупает себя. Когда к тебе приходят сверхвзыскательные клиенты из балетной элиты, например, или из оперной (а у меня именно такие клиенты), и они восхищаются твоей работой, — ты понимаешь, что не зря тратила время.
А как вы при этом находите время писать?
Могу ответить немецким анекдотом. Один человек вошел в автобус и спросил: «Как мне попасть в консерваторию»? На что водитель автобуса ему сказал: «Работать, работать и работать». Я очень много работаю и мало сплю. Днем строю, занимаюсь интерьерами, после обеда веду светскую жизнь, по ночам пишу.
И не устаете?
Устаю. Но мне кажется, чем больше отдаешь энергии, тем быстрее восполняется ее запас. Происходит ревитализация, если можно так выразиться. Но, конечно, передышки тоже нужны, и я себе их позволяю.
Некоторые возразят: женщину подобный образ жизни «убивает», ведь она создана для другого. Женщина должна заниматься домом, семьей, детьми, а финансы – мужская стезя…
Я думаю, что вообще никто никому ничего не должен. Каждый вправе заниматься тем, для чего лично он создан и тем, что ему нравится. Если служение мужчине, который зарабатывает деньги, совпадает у женщины с представлением о хорошей жизни и самореализации, — что в этом плохого? Моему представлению о наполненной жизни, в которой бы я реализовывалась, соответствует другое. Мне требуется быть занятой, востребованной, мне требуется удовлетворение от заработанных денег, и признание. Но при этом – непременно – рядом должен быть успешный мужчина, достойный партнер, даже желательно выше меня на ступеньку, чтобы я могла на него немножечко «молиться». Люблю – как каждая женщина – когда он дарит мне подарки. Но когда мы ездим отдыхать, расходы мы делим пополам. Это принципиальный момент. Тогда я могу сказать: «туда хочу, а сюда не хочу».
Среди героинь и читательниц Woman on Top много тех, кто сегодня сталкивается с большими трудностями в бизнесе – спасибо кризису. Как экономист и человек, преодолевший очень сложную полосу в жизни, что бы вы могли им посоветовать?
Нет универсального совета. Да и в кратком интервью, наверное, невозможно дать развернутый ответ, все равно не избежать стереотипов. Во-первых, нужно не ныть. Во-вторых, как бы это ни было трудно, все равно не ныть. В третьих, помнить о том, что жизнь прекрасна, что бы ни происходило.
Но, должна признаться, я сильно сопереживаю людям, которые своими руками создавали успешные, незаурядные проекты, а сейчас вынуждены их закрывать, потому что рынок сжался. Например, рынок архитектуры жилого пространства и девелоперства тоже в ступоре, но я же как-то кручусь. И выкручиваюсь. Пожалуй, это единственное, что можно сейчас делать. Конечно, есть бизнесы, которые ничто не спасет — например, если вы много лет держали туристическое бюро, придется менять сферу деятельности. Посмотрите, где сейчас есть деньги, куда можно направить свой талант. Это необязательно должно быть то же самое, что вы делали позавчера. Это может быть что-то совершенно другое.
Я надеюсь, что никому из читателей Woman on Top не доведется пережить того кошмара уголовного преследования, который пережила я. Мне тогда помог вопрос: «Подумай, испытания посылаются не за что-то, а для чего-то». Тогда я и собрала волю в кулак и вышла на рынок недвижимости. И за четыре года состоялась на нем как профессионал. То же самое и с книгами. Нужно искать в себе новые возможности.
А как насчет сложностей профессии писателя? Например, знаменитого писательского ступора? Он у вас бывает?
Сплошь и рядом. На этот счет есть только один рецепт: если не пишется, нужно сидеть и писать дальше. Переписывать одну и ту же страницу, проклиная все на свете, видя, что слова выходят мертвые. Но, в конечном итоге, может быть на пятый, а может, на двадцать пятый раз, все оживает. И возникает та самая подсвеченная коробочка, как у Булгакова в «Театральном романе». Герои начинают жить, говорить самостоятельно, и ты не знаешь, что они сделают в следующий момент. Это счастье.
Вы умеете увлечь читателя буквально с первой строчки. О чем должен помнить автор, если хочет писать интересно?
В первую очередь, наверное, он должен задуматься: есть ли у него история, которую стоит рассказать? Это главное. Я знаю очень многих, которым приходит в голову картинка, и не одна. И она действительно может быть замечательной, и совокупность этих картинок – красивые бисеринки, но это все «гарнир». Нужен сюжет, и он должен быть крепким.
Во-вторых, писать нужно только правду. Я считаю, моя сила в том, что я пишу реалистичную прозу, а не гонюсь за литературными кружевами. Правда – это то, что захватывает читателя больше всего. Она вбирает в себя и абсурд, и красоту, и любовь. Правда трагикомична, полна искрометного юмора и драмы, нужно только это все в ней разглядеть. Поэтому, если у вас есть правдивая история, подумайте о том, какими гранями вы можете повернуть ее к читателю, и как следует потрудитесь, и не бойтесь переписывать текст. Я уверена, у вас получится. Не с первого раза, так пятого. У меня, например, первый роман тоже был очень слабый.
Писать правду – значит брать сюжеты из жизни? Помещать в романы реальных людей?
Не совсем так. Правда – вещь сложная. Художественная правда – это совсем не калька жизни. Героев своих романов я считаю правдивыми, потому что их поступки, поведение, словечки, диалоги, ценности, мотивы я не раз наблюдала в жизни. В этом правда, а не в том, чтобы реальный Иван Иванович узнал себя в каком-нибудь персонаже. Иван Иванович может быть сам по себе гораздо менее интересен, чем тот герой, которого я «слепила» на его основе.
Из отзывов, которые вы получаете от читателей, был ли тот, что запомнился больше всего?
Таких было много. Меня очень тронул отзыв Майи Кучерской на книгу «Акционерное общество женщин», где она написала: «Елена, спасибо, что вы мне подарили такой мир. Этот мир совершенно мне чужой, я о нем ничего не знаю, он холодный, в нем нет детей, в нем нет семей, но он удивительно увлекателен». Но наверное, больше всего меня взволновал отзыв одной читательницы, которая вообще не имеет отношения к литературе, на мой роман «Период полураспада»: «Елена, Вы написали о своей семье, а когда читаешь, возникает ощущение, что это книга о каждом из нас».
 Есть ли писатели, которых вы можете назвать своими учителями?
Безусловно. Я считаю, что не прочтя тонну литературы, не отфильтровав свои собственные пристрастия, смешно ставить палец на клавиатуру. Но у кого-то нужно учиться как писать, а у других — как писать не надо.
Мне ближе всего авторы, работающие в сатирической традиции: Гоголь, Булгаков, Хармс, Салтыков-Щедрин. Люблю Льва Толстого, но исключительно в «Анне Карениной», «Воскресение» читать не могу. Когда начинается морализаторство, и когда становится очевидным, каким человеком Лев Николаевич был на самом деле, читать уже не хочется.
Совершенно нелишним будет Тургенев – у него можно понять, как получаются ходульные герои на основе умозрительной схемы. Герой у него – чистая функция, а не живой человек. Насколько прекрасны тургеневские рассказы, настолько для меня лично невыносимы его романы.
И конечно, у меня очень много учителей в западной прозе: например, из «затертых» имен — Маркес, из менее известных — Макс Фриш – он пишет прозу, которой невозможно насытиться, в нее погружаешься, ее пьешь, как шампанское с веселыми пузырьками.
При этом «писательского» образования у вас нет…
Спорное утверждение. Потому что инвестиционный банкир обязан уметь класть в тексты драму проекта. Ведь у каждого проекта есть драма, и облечь ее в слова так, чтобы в эту драму поверили и поняли, что к концу добро победит зло – для этого нужно определенное мастерство. Или, если говорить проще, каждый инвестиционный проект требует очень грамотного, очень скрупулезного, точнейшего описания, игры нюансов, расстановки акцентов. И та школа, которую я прошла, например, во Всемирном банке, мне очень много дала с точки зрения писательского ремесла.
Беседовала Елена Ефремова
.
http://www.womanontop.ru/2015/10/elena-kotova-pisateli-rabotayut-ne-radi-deneg/ |
|
|
![[reposted post]](https://lh3.googleusercontent.com/blogger_img_proxy/AEn0k_uH7wTVZWaxqDE_CpzHpBcl80dhIWSiRUXrR3d5aVskbR_FKGHKn3SFDK-nACp5Rn4wBokW4mxa5CoXL4A6lgWNuCFqJf5kCf_x9ePyNBqy1JzxdNgWnzPpSNW1ZQ=s0-d "[reposted post]"){kind=small}
Комментариев нет:
Отправить комментарий