«В 1973 году мне казалось, что наступает конец света»
Слава Цукерман — легендарный кинорежиссер, добившийся успеха в СССР, Израиле, США, а после выхода культового фильма Жидкое небо — во всем мире. Мы говорим с ним о роли панк-культуры в истории человечества, создании иконографичной для панка ленты Жидкое небо, работе на киностудиях в Голливуде, Нью Йорке и Москве.
— Пожалуйста, расскажите про создание фильма Жидкое небо. Что вдохновило вас на этот фильм, как был выбран сюжет?
— Я хотел сделать иронический фильм-метафору, соединяющую все мифы того времени. Секс, рок-энд-ролл, насилие, панки, пришельцы из Космоса. В то время были популярны фильмы, в том числе Спилберга, в которых явно показывалось такое настроение человечества, что счастья и спасения нужно ждать из космоса. Я решил, что все эти темы хорошо объединить в одной притче.
О героине, живущей в современном обществе, жестоком, в котором её все угнетают, а она продолжает как в старых голливудских фильмах верить в прекрасное и ждать своего принца. Поскольку такого принца сегодня на земле нет, то приходит он в виде смешного, ни на что непохожего пришельца из космоса. Он настолько карикатурен, что вообще прилетает в летающей тарелке, размером с нормальную кухонную тарелку.
Я не уверен, что в тот момент существовал термин пост-модерн, но позже критики нашли, что мой фильм как раз стал классической формой выражения пост-модерна.
— Фильм стал беспрецедентно коммерчески успешным. Благодаря чему?
— Я понимал, что должен делать фильм с бюджетом в не более $0,5 млн, и что больше я собрать не могу на тот момент. И я понимал, что чтобы сделать успешный фильм за такую сумму, нельзя стараться сделать что-то похожее на Голливуд, но нужно делать нечто, что будучи непохожим может стать успешным. И я понял, что хочу делать культ-фильм.
Мы дружили с Беном Баренгольцем , который был главным прокатчиком культ-фильмов. Практически, он был главным специалистом в мире по таким фильмам. Когда мы написали сценарий Жидкого неба, первый человек, который прочел этот сценарий, был Бен. Он очень мудро спросил: «Слава, у меня такое впечатление, что ты планируешь снять культ-фильм. Так вот, я как главный специалист в этом вопросе говорю тебе — это невозможно. Культ-фильмы получаются сами по себе, но ни у кого, кто пытался это сделать специально, это не получилось».
Я сказал Бену: «посмотрим». И я оказался прав. Культ-фильм получился.
В тот период было несколько возможных линий развития кино. С одной стороны — я любил кино театральное, следующее традициям Брехта. С другой — модным стало кино с супер-реализмом, где все играют сами себя. Помню, режиссер одного шведского фильма снимал кино о том, как его жена имеет секс с каким-то человеком. А он сам, этот режиссер, в кадре реагирует на происходящее. Ему казалось вершиной реализма — показать собственную реакцию.
Я понимал, что мне хочется— соединения разных, на первый взгляд несовместимых элементов, в единую систему. И в Жидком небе с одной стороны, есть театральный сюжет, решенный внешне очень стилистически театральными методами.
С другой стороны, каждый характер построен на реальном характере того человека, который играет ту или иную роль. Практически очень часто люди играют сами себя. Я попытался, и у меня получилось, совместить крайне условную Брехтовскую структуру с реалистическими элементами современного стиля.
— В фильме — яркие и необычные спец-эффекты. Как вам удалось добиться этого, при довольно скромном бюджете?
— Обычно качество изображения является слабой стороной кино с низким бюджетом. Мне хотелось использовать и все технические возможности, которые у меня были.. И в этот момент в США приехал только что эмигрировавший из России мой друг оператор Юрий Нейман, которого я знал с его15 лет. я знал его как гения. Он был в России одним из новаторов спец-эффектов. И я в своих фильмах всегда делал спец-эффекты сам. Я подумал, что мы с ним можем сделать очень дешевый фильм, который будет иметь очень высокое изобразительное качество.
— Пожалуйста, расскажите о подборе актёров для фильма.
— Кастинг-директором фильма был Боб Брэйди, профессор актерского мастерства. В фильме он играет сам себя, роль профессора актерского мастерства. Мы подружились со всеми его студентами, среди которых была Энн Карлайл, которая была всем тем, что она играет в фильме. Она была студенткой художественного и актерского факультета, панк-моделью новой волны в уникальном модельном агентстве, плакаты с фотографиями этих моделей висели в поездах метро в Токио. Они были очень популярны. Все они, включая их руководителя, играют сами себя.
Мне показалось, что поскольку мне хочется иметь героиню, принцем и спасителем которой окажется пришелец из космоса, то панк-модель — это идеальный вариант. Энн подружилась с моей женой и мной и даже переехала к нам.
Моя супруга тогда же писала сценарий о женщине, которая не может достигнуть оргазма. Сценарий комедийный. Энн помогала супруге улучшить английский язык сценария. Так как они все время вели разговоры об оргазме, то мне пришло в голову, что оргазм должен играть особенную роль в истории моей панковой золушки.
И в свое время Жидкое небо побило многие рекорды. Например, фильм шел в нескольких городах США в одних и тех же кинотеатрах более 4 лет без остановок. И сейчас каждый год несколько фестивалей просят у меня фильм. Только что Жидкое небо показали в Хьюстоне.
— Планируете ли вы сегодня снимать ремейк фильма Жидкое небо?
— Да, такая идея есть. И в Голливуде есть продюсер, который занимается этим вопросом. Написан сценарий для сиквела.
За много лет ко мне обращалось несколько людей, в том числе японцы, которые просили меня сделать продолжение Жидкого неба.
— Пожалуйста, расскажите о вашем короткометражном фильме Ночь на размышление, главную роль в котором сыграл Иннокентий Смоктуновский.
— В начале 1970 годов на студии Центрнаучфильм была группа молодых режиссеров и сценаристов, которые создали стиль смеси всех стилей и жанров. И в один прекрасный день Володя Матлин который был редактором на студии и автором сценария многих моих фильмов, рассказал мне идею сюжета фильма о свободе воли и выбора. У нас появилась проблема — как ввести фильм на такую по тем временам явно запретную тему в план киностудии? Тогда Володя придумал ввести будущий фильм в план, как фильм «О некоторых философских аспектах квантовой механики».
Когда мы пришли со сценарием к нашему редактору, она сказала: «ребята, вы что, с ума сошли?». Володя переписывал сценарий 15 раз. 15 вариант был такой же, как и первый, но перед каждой строкой стояла цитата из Ленина, как бы озвучивающая ту же самую идею, что и фильм.
— Как вы принимаете решение о том, что будете снимать ту или иную картину? Как вы выбираете коммерческие заказы, работая в коммерческом кинематографе?
— Это очень грустный вопрос. Потому что единственный фильм снятый точно по выбранному мной сюжету, и точно так как я хотел это как раз Жидкое небо. Фильмы, снятые в СССР и Израиле, я выбирал среди того, что мне предлагали. И в России, и в Израиле успех был максимальным для того жанра, который мне предлагали.
В настоящий момент есть пять написанных и отобранных мной сценариев, которые — я знаю — при реализации будут иметь огромный успех. Эти сценарии для современного Голливуда слишком оригинальны. Именно такие фильмы обычно имеют успех, но финансировать их очень трудно.
Мне никогда не хотелось делать стандартные фильмы.
— Вы сказали, что в Голливуда очень сложно сделать что-то, не выходящее за определенный стандарт. Пожалуйста, объясните — почему так получается?
— В старом Голливуде, 1930-40 годы и начало 1950-х, были продюсеры, которых объединяло единое стремление: они желали успеха своему фильму. Получить Оскар было для них счастьем . В начале 1960-х ситуация резко изменилась. Появилось массовое телевидение, забравшее часть взрослой публики, и сделавшее кино прежде всего достоянием тинэйджеров. А студии были куплены крупными корпорациями, такими как Coca Cola, Sony, которые не заинтересованны в том, что бы делать много хороших фильмов средней стоимости. Для них студии — это что-то вроде игорных домов, где делается несколько очень дорогих боевиков для тинэйджеров, и если один из них имеет коммерческий успех, это оправдывает игру и приносит поистине огромные доходы.
Топ-менеджеры в корпорациях знают, что если студия снимет что-то отличающееся от стандарта, не получившее успеха, топ-менеджера уволят. Поэтому наемные менеджеры хотят делать все, чтобы начальство было довольно. В итоге, снимают все одинаковое. И даже если фильм не получит успеха, никакой вины топ-менеджера в этом не будет, потому что они же не сняли что-то, отличающееся от прошлых успешных проектов.
Топ-менеджеры в корпорациях знают, что если студия снимет что-то отличающееся от стандарта, не получившее успеха, топ-менеджера уволят. Поэтому наемные менеджеры хотят делать все, чтобы начальство было довольно. В итоге, снимают все одинаковое. И даже если фильм не получит успеха, никакой вины топ-менеджера в этом не будет, потому что они же не сняли что-то, отличающееся от прошлых успешных проектов.
Так работает на сегодня Голливуд. Поэтому, если появляются частные компании, которые начинают делать оригинальные фильмы — как например Miramax — то они в течение нескольких лет постоянно получают Оскары. Потому что братья Вайнштайн действительно хотели получать Оскары!
— Пожалуйста, расскажите — с кем из актеров вы бы хотели работать, и почему? Какие качества, по вашему мнению, актеры должны привносить в современный мир?
— Есть много прекрасных актеров, с которыми я хотел бы работать. Например, Олег Табаков — гений. Инна Чурикова — гениальная актриса.
— Какие качества должны привносить в современный мир актеры?
— Какие качества должны привносить в современный мир актеры?
— Актер должен привносить в мир свой талант, и это порой намного больше, чем кажется ему самому.
— Что привнесла в развитие человечества панк-культура? В какие периоды истории у общества может возникать необходимость в радикальных арт-явлениях, таких как панк?
— Панковская революция была обусловлена тем, что до них была революция 60-х, начатая хиппи. Цинизм и негативность панков — реакция на идеализм 60-х годов. Мне, как режиссеру, всегда были интересны молодежные субкультуры, т.к. по моему они служат авангардом и индикаторами исторических изменений, происходящих во всем обществе. Обратите внимание, что в Жидком небе представлены не только панки, но и представители всех слоев общества, по своему отражающие исторический процесс.
— Панковская революция была обусловлена тем, что до них была революция 60-х, начатая хиппи. Цинизм и негативность панков — реакция на идеализм 60-х годов. Мне, как режиссеру, всегда были интересны молодежные субкультуры, т.к. по моему они служат авангардом и индикаторами исторических изменений, происходящих во всем обществе. Обратите внимание, что в Жидком небе представлены не только панки, но и представители всех слоев общества, по своему отражающие исторический процесс.
— Как вы воспринимаете происходящие сегодня в мировой политике события? Находится ли человечество на грани новых драматических событий, и что могло бы предотвратить драматическое развитие событий?
— В роли пророка я не могу и не умею выступать. Да., сегодня все выглядит так, сложно все конфликты в мире обострились.
Недавно у меня брали интервью для Радио Свобода — узнавали, что я думаю об американских кандидатах в президенты. Все расценивают тот факт, что оба кандидата им не нравятся, как трагедию: что в Америке нет достойного кандидата в президенты. А мне не кажется, что это не так.
По-моему дело в том, что по настрою сегодняшняя Америка прямо противоположна сегодняшней России. В сегодняшней России все стремятся к стабильности. А в Америке наоборот, массам надоела стабильность, хотят перемен, и выбрать стараются того, кто максимально отличается от привычной политической элиты. Поэтому и Обама стал президентом.
По-моему дело в том, что по настрою сегодняшняя Америка прямо противоположна сегодняшней России. В сегодняшней России все стремятся к стабильности. А в Америке наоборот, массам надоела стабильность, хотят перемен, и выбрать стараются того, кто максимально отличается от привычной политической элиты. Поэтому и Обама стал президентом.
Поэтому, мы видим сегодня такого радикального кандидата на стороне республиканцев. Важно сказать, что на стороне демократов главным претендентом был Берни Сандерс — фигура для консерваторов самая страшная, потому что он — откровенный социалист.
Куда разовьются эти события? Да, может быть катастрофа. Но я уехал из СССР в 1973 году, и мне тогда казалось, что наступает конец света. В Израиле казалось, что конец не наступить не может: арабы начали и чуть не выиграли новую войну, повсюду террористы, способные легко укрась атомную бомбу. Все израильские газеты тогда писали, что ни в Израиле, ни в Иордании нет воды, и что поэтому страна скоро перестанет существовать. Появлялась информация о новых биологических и других научных исследования, способных погубить человечество.
Когда я переехал в США, первое, что я решил делать — документальный фильм о наступающем конце света. Был написан сценарий, был готов продюсер.... Прошло много лет, а конец света так и не наступил.
— В каком мере искусство может влиять на реальность?
— Только в той мере, в какой оно правдиво отражает реальность. На мой взгляд искусство — это неотделимая часть исторического процесса. Если оно влияет на жизнь, то только потому, что жизнь уже необратимо развивается в подхваченном искусством направлении. У художника есть только один моральный долг: отражать жизнь правдиво, не лгать. Кто-то мог бы принять решение не делать какой-то фильм, потому что испугался, что его фильм разбудит нехорошие страсти. Так не бывает. Я еще никогда не слышал, чтобы ЛолитаНабокова послужила росту педофилии в той или иной стране. А что было бы, если быНабоков решил не писать этот роман, боясь, что сюжет возбудит педофилов?
Неприемлемо показывать мир хорошим, если происходят плохие процессы, с целью обмануть. Неприемлема сознательная ложь. Пушкин когда-то сформулировал, что по его мнению требуется от искусства: «истинность страстей и правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах». Гениальная формула!
— Когда вы уезжали из СССР, почему вы выбрали Израиль?
— Для меня этот вопрос даже не стоял. Я хотел в Израиль. Хотел делать еврейское искусство.
— Для меня этот вопрос даже не стоял. Я хотел в Израиль. Хотел делать еврейское искусство.
Но в Израиле я понял, что человек, приехавший из СССР, изолированного от мира «железным занавесом» в трех-миллионный Израиль вряд ли сможет добиться чего-то серьезного в кино. Просто потому что у него не будет достаточно знания местной, и мировой жизни. Фильмы, которые снимали только приехавшие режиссеры, выглядели смешно.
На этом фоне я видел молодых израильтян, которые окончили киношколы либо в Лондоне, либо в Лос Анжелесе. Я понимал, что конкурировать с ними я не могу. Поэтому, чтобы получить опыт, я переехал в США. Я ехал специально в Нью Йорк, потому что новичок, который еще не имел успеха в американском прокате, не имели шанса снять кино в Голливуде.
В Нью Йорке я же понимал, как найти деньги и возможности, чтобы снять независимое и культовое кино. Нью Йорк — это главный центр мировой культуры. Когда я переехал в Нью Йорк после Израиля, у меня было стойкое ощущение возвращения в Москву. И я не единственный такой — мне говорили о похожем ощущении многие другие.
И в Нью Йорке нет понятия эмигрантов. Ты с первого же дня чувствуешь себя своим ◼
Комментариев нет:
Отправить комментарий